Мою кровь вязкую, как гранат, сладкую, как хурма
Ценишь меньше ты, чем вонючую мутную жижу.
Раз в минуту крестишься как учила строгая мать,
Ты боишься меня до дрожи и пота, я вижу.
Что размахиваешь распятием, страшишь огнём?
Мне смешно, смотрю на тебе, дурака, не моргая.
Всё же страшно ещё раз войти в мой проклятый дом,
В каждой жиле которого стонет ученье Морганы?
Тебе, стыдно, но помнишь, как каждую ночь умирал
Подо мной и на мне с глуховатым протяжным рычаньем,
Как улыбкой пытался назвать мой звериный оскал.
Ну, конечно, околдовала, всё ложь, да куда мне?
У меня под сердцем таилась твоя нелюбовь и моё
Неумение вытравить каждый из грустных побегов.
Она смотрит как мать и кричит, что почти поёт,
Но несёт в себе мою скорую смерть, кровь и беды.
Через сотни рождений она распахнёт глаза
В туалете клуба, взглянув на своё отражение
Всё в неоновым свете, трагедиях и слезах
Она вспомнит ночи, крики, костры, унижение.
Медь её волос выполощется не до конца
кровью рыцарей и воров, инженеров, вассалов.
Она будет чувствовать в горле привкус свинца
и бояться воды, ворон, обрывов, вокзалов.
Стынет зелье из крови, перьев и прочей дряни.
Вот она целуется с кем-то, вот с подругой в кафе,
все эмоции выражает криком, а не словами.
Прячь ребёнка и приходи на моё аутодафе.